Жила-была в многоэтажке веселая семейка – мама, ее дочка, лет пятнадцати, и отчим. Дочку звали Машка. А мамашу, конечно же, звали Марь Ивановна, потому что ни одна нормальная женщина после того, как развелась с одним алкашом, не пойдет добровольно замуж за другого выпивоху. А наша Марь Ивановна, не прошло и полгода после семейной драмы, тут же нашла себе нового пьющего мужика. Хотя в ее оправдание можно сказать, что второй муженек пил меньше первого. Но все равно тратил, на свое гм..., хобби, почти всю зарплату. Денег в семье было мало.
Поэтому, когда косорукая Машка случайно уронила свой мобильник на асфальт, это грозило семейному бюджету значительной прорехой. По случаю предстоящих непредвиденных трат было срочно собран семейный совет. Сидя за столом переговоров, отчим, заедая колбаской очередную рюмашку, нагло заявил, что денег нет и нечего тратиться на новый девайс. Телефон ведь не изломался, а только разбился. Звонить и говорить можно? Можно! Пусть размазня-дочурка перетянет разбитый телефончик резиночкой и подклеит скотчем. И носит с собой шариковую ручку, чтобы попадать стержнем в те дырочки, где клавиши повыпадали. Ничо, впредь будет бережнее смотреть за своим шмотьем.
Машкины глаза налились слезами. Девчонка живо представила, как в кругу ехидных подружек достает из сумочки перемотанный скотчем телефончик-инвалид и начнет тыкать ручкой по треснутым клавишам.
Она разревелась и кинулась в свою комнату. А отчим, тем временам, остался на кухне пропустить еще пару-тройку стопариков за исправность дочуркиного телефона. И опять напился вдрызг.
Во хмелю он был тих, тут уже засыпал. Но, водилась у нового папаши одна особенность – напившись, начинал во сне колобродить. Всю ночь не давал женщинам спать. То и дело кричал, вскакивал, пытался с кем-то драться. А чаше всего в бреду поминал бывшую жену. Орал благим матом:
— Верка дурррра! Убью гадину!!!
Угомон наступал только под утро. А когда просыпался, не верил. Говорил:
— Не было такого. Наговариваете.
Этой ночью, видя, как мать пытается заснуть на сдвинутых стульях на кухне, Машка решила собрать доказательства. Притаилась в уголке и записала на телефон сонные вопли отчима.
Утром, когда мужик, как всегда, начал отпираться:
— Врете! Я спал!
Машка тут же сбегала за телефоном, положила инвалида, перетянутого резиночкой на стол, нажала на кнопочку:
— Не веришь? На вот, послушай!
Мобильник, как живой, поерзал немного на гладкой поверхности, пошипел, набрался силенок и взревел:
— Верка дурррра! Убью!!!!
Папашка пошел пятнами:
— Так вот зачем тебе новый телефон с наворотами нужен!!!
Машка не дожидаясь развития событий, кинулась вон из квартиры, срывая по дороге куртку с вешалки.
До конца недели она с родителями не разговаривала. Больше всего потрясло Машку то, что ей еще и от Марь Ивановны вдобавок попало. Она же ведь матери помочь хотела! Короче, полная неразбериха. Обиженная Машка, в отместку, поставила запись с пьяными воплями, как рингтон, на звонок от отчима.
В выходные мать послала Машку и мужа на оптовый рынок за продуктами. Мужику было велено купить картошки, круп, овощей и других тяжелых продуктов. Дочке было громко приказано приобрести стиральный порошок и во всем слушаться отца. Затем мать тайком шепнула Машке:
— Ты там за ним посмотри, если выпивку втихаря купит, сразу мне скажи.
На рынок Машка и отчим отправились вполне довольные собой. Папаша был удовлетворен тем, что пигалицу публично поставили на место, а девчонка предвкушала возможность пошпионить за обидчиком.
На рынке глаза у Машки разбежались. В отделе бытовой химии она забыла про все, рассматривая разные красивые баночки и бутылочки с лаками, кремами и шампунями. Когда опомнилась, отчима уже рядом не было. Глянула на часы: «Ой, мамочки! Я тут уже полчаса как!»
Метнулась из магазина на улицу, начала лихорадочно оглядываться:
— Никого!
Побежала в овощной отдел, судорожно ища глазами папашку.
— Вон он!
Мужчина стоял метрах в трех дальше по проходу и тоже крутил головой во все стороны, отыскивая падчерицу. Не найдя, достал из кармана телефон, набрал номер. Отчим звонил ей.
— Нет!- Машка, не разбирая дороги, на ходу начала рвать молнию на сумочке, чтобы успеть достать телефон и отключить звук рингтона. Ее толкнули, высокий каблук подвернулся, и девчонка рухнула прямо под ноги папашки. Застежка на сумочке наконец-то раскрылась, и все содержимое раскатилось по полу. Неубиваемый телефончик, перемотанный резиночкой, тоже вылетел на свободу и радостно заорал во всю мочь:
— Веррррка дурра! Убью!!! Убью!!! Веррррка дурра! Убью!!!
У отчима отвис рот, и глаза выкатились из орбит.
На шум из ларьков стали выглядывать зеваки. В проходе на полу распростерлась молодая женщина, рядом раскрытая сумка, вещи рассыпаны вокруг. А над ней стоит мужчина с перекошенным от злобы лицом и выкрикивает угрозы. Через пятнадцать секунд на посту охраны рынка затрещал телефон:
— Тут у овощного женщину убивают!
Отчим рывком поднял Машку за шиворот. Воротник врезался в шею, девчонка зажмурила глаза:
— Ща как влепит! Скорее бы звонок сбросился. Тогда и телефон замолкнет. Ой, мамочки!
Но у сломанного мобильника что-то заело в железных внутренностях. Призывы «убить Верку» сотрясали воздух как пожарная сирена.
И вдруг наступила тишина. Телефон замолк, воротник перестал давить на шею. Машка шмякнулась на асфальт и открыла глаза. В отчима с обоих сторон вцепились охранники рынка. Вокруг них толпились зеваки. Одна сердобольная торговка собрала рассыпанные вещи в Машкину сумку и наклонилась над девочкой:
— Вставай, Вера, он тебе ничего больше не сделает!
— Я не Вера, я – Маша, — всхлипнула Машка. – Спасибо за сумку!
— А что же этот мужик тебя Верой называет?
— Это не он, это телефон!– Машка повертела в руках свой телефон-инвалид. Корпус окончательно разбился, и в ее руках были только железные внутренности. – Прямо зомби какой-то стал…
— В чем дело?!! – подошел милиционер. — Зачем вызывали?
— Да, вот мужик девчонку избивает! Ударил, она сразу шмяк на землю! А он кричит – убью! – загалдели зеваки.
Машка посмотрела на отчима. У мужчины побелело лицо, он совсем обмяк на руках у охранников.
— Вдруг помрет? Ой, что мне мать потом устроит!- мелькнула у девчонки мысль.
Она быстро вскочила и затараторила:
— Он меня не бил, я сама упала! Мы вместе за картошкой пришли. Вон она, в сумке. А на рынке потерялись. Я искала, увидела его, заторопилась и поскользнулась.
— На кулак она напоролась и подскользнулась… А почему мужик этот угрожал, что тебя убьет? Все слышали! – нахмурился милиционер
— Это не он! Это мой мобильник угрожал! Рингтон такой! Я записала, как папаша орет, когда пьяный, и поставила как звонок на него. Он стал меня разыскивать, позвонил, вот телефон и заорал.
— Мобильник у нее угрожающий, юмористка, блин… Ну-ка включи, проверим.
Машка достала железный скелет телефона:
— Не знаю, он на землю упал, включиться ли сейчас.
Но телефон-зомби не подвел. С первого же тыка по разбитым клавишам радостно заорал:
— Верррка дурра! Убьюююю!
Толпа захохотала:
— Хорошо записалось! Ай да девка, как подловила! Бухать надо меньше, мужик! Купи дочке новый телефон, а этот выброси!
— Так он опять напьется, начнет чертей искать, а девчонка на новый и запишет! Еще даже лучше! Громче!
— Тогда кранты тебе, мужик, завязывай! Бросай пить, а то снова в телефон попадешь. Как где зазвонит, там тебя и повяжут.
Милиционер улыбнулся Машке:
— Ладно, вырубай своего зомби, юмористка. Отпустите задержанного.
Охранники, смеясь, вернули отчиму сумки с провизией:
— Валите домой. Хорошо, что телефон живучий попался, оправдал тебя, чисто адвокат. А то быстро бы куда надо сволокли, и там поучили. Ты этот экспонат дома под стекло поставь, и пыль с него обтирай, а дочке новый купи. Да и пей с умом. Детки теперь ушлые пошли, не в телефон, так на камеру запишут…и в интернете для юмора показывать начнут.
Возвращались молча. Когда дома Машка рассказала Марь Ивановне, что случилось на рынке, «дуреха» было самое мягкое, что она услышала от матери. Затем, наоравшись и поуспокоившись, женщины осторожно заглянули в комнату. Отчим, не отрываясь, пялился в телевизор. Передавали классическую музыку.
Марь Иванован зашептала:
— Гляди, до чего отца довела. Он сам не свой, никогда эту хрень не слушал!
— Он мне не отец. Ничего было тогда напиваться. А сейчас пусть мозги классикой полощет, не все же телеприколы и юмористов без конца смотреть.
— Ладно, поезжай пока к бабушке. Побудь до завтра, а мы тут разберемся.
Когда Машка вернулась домой вечером следующего дня, мать протянула ей деньги:
— На вот. Решили — тебе на телефон. Пусть будет нормальный. Только отец сказал, чтобы ты ничего за ним не записывала.
Машка пересчитала купюры:
— Спасибо. Тут и на камеру хорошую хватит и на интернет. Передай ему, пусть не напивается, тогда и записывать нечего будет. Тоже мне, звезда экрана, решил от папарацци прятаться. И чего ты в нем нашла?
Мать только вздохнула.
На следующей неделе у Машки был новый телефон. Хотя повод был солидный, обмывать дорогую покупку отчим не стал.
